— Еще возможно, что Вика, — вставил рыжий водитель.
— Подожди, рыжий. Так, выходит, Игнат, что это могло быть прежде всего надо Монгольцу и Вике. Так по моим делам выходит. Больше никому от этого выгоды нет.
— Вика? Это та — дела сердечные? Та, что не приехала?
Лютый кивнул:
— Да. Она вместо себя прислала своего заместителя, Колю Зайцева.
— Он не пострадал?
— Он стоял рядом с Щедриным. Хуже его досталось только моему Андрюхе.
— Лютый мрачно вздохнул. — Игнат, ты… Вика, она абсолютно нормальная баба, только в последнее время что-то… Но она никогда бы этого не сделала — это моя точка зрения. Ты знаешь, редкая баба. Она могла держать базар. Но ты спросил обо всех возможных вариантах. И если предположить все, то, конечно, объективно в этом больше всего могут быть заинтересованы два человека. Это Вика, ее наше братание с Щедриным здорово грузило, и, конечно, Монголец. Но еще раз повторяю: если это Вика, тогда я ни хрена не понимаю в людях. Вообще — ни хрена!
— Потом ее зам — Коля Зайцев… — вставил рыжий водитель.
— Им могли и пожертвовать, — холодно возразил Ворон.
— Могли, — согласился рыжий.
— Хорошо, давай дальше, — Игнат снова вернулся к схемам, начерченным на бумаге, — с того момента, как…
— Помню. Как ты убрал ножом основного, этого церемонера… церемониймейстера, — произнес рыжий водитель не без почтения в голосе.
— Основной был не он, — сказал Игнат.
— А кто? — удивился рыжий.
— Наверное, тот, кто Шуру-Сулеймана? Так? — предположил Лютый.
— Думаю, что так. — Игнат кивнул, глядя на схемы.
— Почему?
— Пока получается, что вся операция была закручена вокруг него. Но это не важно. Дальше.
— Дальше ОМОН, как я уже говорил. Монголец так из дома носа и не высунул. Я со всеми нашими переговорил, хотя им тогда действительно было не до Монгольца.
— Смотри, Ворон, даже вон в газетах пишут, что из всех криминальных авторитетов, — Лютый невесело усмехнулся, — в живых остались лишь Монголец да я.
— Мы еще вернемся к этому. А сейчас — детали. Часть два — ОМОН.
— Ну вот, — произнес рыжий, — когда киллеры начали уходить через дальнюю ограду, появился ОМОН. Там ведь, в ограде, есть небольшая калиточка, видать, они про нее знали. Там они киллеров и встретили. Огонь открыли без предупреждения, только первая пуля сразу же досталась тебе, — он кивнул на Игната, — ты ведь стоял с огромной волыной в руке.
— Все говорят, что пуля была шальная, — добавил Лютый.
— Две шальные пули подряд? — спросил Игнат. — Одна по руке, вторая…
Вероятность такого ничтожно мала.
— Но по тебе били точно менты, — рыжий водитель сделал еще одну глубокую затяжку, — это сто процентов. Они только появились — сразу же открыли огонь. Ты оказался на линии огня. Это подтвердили многие. Тут уже ошибки быть не может. Знаешь, если с Монгольцем наверняка не ясно, не до того было, то ты прикрывал Лютого. Охрана сразу же бросилась к вам. И все подтвердили, что ты схлопотал ментовскую пулю. И что скорее всего — шальную. Били очередью.
— То есть они появились и сразу же открыли огонь без предупреждения?
— Да, дали очередь. С ними были снайперы — вот они били по киллерам.
Тебя зацепило из обычного «калаша».
— Допустим.
— Игнат, — промолвил Лютый, — я действительно перетер со многими. Ты был как на ладони. Никто из киллеров и никто другой по тебе не стрелял. Это был омоновец в маске. Ты получил первую же пулю, но били они по киллерам.
Шальная…
— Хорошо, выходит, я очень неудачно стоял. — Игнат поставил на своей схеме еще какие-то обозначения. — Значит, потом киллеры бросились обратно?
— Да.
Игнат провел еще одну стрелку.
— Они уничтожили шестерых?
— Да, менты завалили шестерых киллеров. Один ушел. Сорвал с себя маску и кинулся в толпу. Народ, как появился ОМОН, вообще со страху очумел.
Метались под пулями туда-сюда. Киллеры оделись, как ты знаешь, официантами…
— Знаю.
— Вот последний и смешался с толпой. А менты сдуру открыли огонь и по официантам. Двоих или троих завалили, а киллер ушел.
— Что ж, — еле слышно отозвался Игнат, — значит, не все потеряно.
— Что? — не понял рыжий водитель.
— Будет кого искать. Это все?
— Да вроде все.
— Может, еще чего вспомнишь, какие детали? — спросил Лютый.
— Да нет, вроде все. — Рыжий водитель затянулся еще раз, затем стрельнул окурком в пепельницу. Попадание оказалось точным.
— Во как, прямо Стилет, — попытался пошутить Лютый. И тут же тяжело вздохнул. Никто из окружения Лютого не знал этого имени. Никто, кроме младшего брата. Но его больше не было. Ворон никак не прореагировал на эту реплику.
— Прямо чего? — удивленно спросил водитель.
— Ладно, рыжий, спасибо.
— Я всем говорю — это Монголец. Он ушел в дом за минуту до взрыва и потом просидел там. А на свадьбу приехал для отвода глаз.
— Все возможно, — задумчиво произнес Ворон.
Он глядел на свою схему — получающаяся картина нравилась Игнату все меньше.
Все, что Игнат услышал, лишь прибавило вопросов. Он лежал с закрытыми глазами, и перед его мысленным взором находилась нарисованная им карта, схема того рокового события. Игнат был все еще слаб, он пытался сконцентрироваться, но мысли снова ускользали от него, и дополнительные усилия давали прямо противоположный результат: его тянуло в сон, похожий на забытье. На каком дерьме они его держат, что за лекарства вводят?
ОМОН открыл огонь без предупреждения.
Был взрыв, потом, стрельба — основания более чем достаточные, чтобы ОМОН начал немедленно действовать. Но огонь без предупреждения? Там были высокопоставленные гости — вести огонь на поражение по киллерам, находящимся в толпе людей? Ладно, предположим, такое можно списать на начавшуюся неразбериху — стреляли по тем, кто стрелял. В крайнем случае — на действия неопытного командира… стрелочник всегда найдется…